Развитие добровольной лесной сертификации началось после Конференции ООН по окружающей среде и развитию, прошедшей в Рио-де-Жанейро в июне 1992 года, на фоне общего роста внимания к экологическим проблемам и интереса к созданию механизмов общественного участия в решении этих проблем. Система FSC (Forest Stewardship Council - Лесной попечительский совет) была создана как организация в 1993 году, сертификация лесов в соответствии с принципами и критериями этой системы началась в 1996 году. В настоящее время по системе FSC в мире сертифицировано управление лесами примерно на 200 млн. га, выдано около полутора тысяч сертификатов на управление лесами (в России, соответственно, около 44 млн. га и около 240 сертификатов). Реальный охват лесного сектора системой FSC еще больше за счет так называемой "FSC-контролируемой древесины" - системы использования сертифицированными переработчиками древесины от несертифицированных лесопользователей. За почти четверть века своего развития система FSC стала очень важной частью лесного сектора как всего мира, так и России.
Поначалу многие природоохранные организации, в том числе Гринпис, возлагали на FSC очень большие надежды, и принимали самое активное участие в создании и развитии этой системы. Идея правильного управления лесами, основанного на балансе экологических, социальных и экономических интересов и предусматривающего сохранение лесов высокой природоохранной ценности, очень близка Гринпис - поэтому сотрудники нашей организации вложили в развитие системы FSC очень много своего труда и времени. Однако, постепенно эти надежды стали угасать, роль сертификации в сохранении лесов и развитии правильного лесного хозяйства стала вызывать все больше споров и сомнений, а некоторые былые сторонники и участники сертификации превратились в ее критиков и противников.
Что, собственно, изменилось в лесном мире за последнюю четверть века в связи с развитием FSC?
С одной стороны - появилось огромное количество самых разных видов сертифицированной лесной продукции с логотипом, свидетельствующим о правильном и ответственном управлении лесами, из которых эта продукция получена.
С другой стороны - реальные лесные проблемы никуда не делись, и даже не уменьшились. Дикие леса по всему миру сокращаются так же, как и раньше, а в процентном отношении даже быстрее, леса, особенно при так называемом "пионерном освоении", используются совершенно истощительным образом, и даже с незаконными рубками миру пока справиться не удалось.
И что самое интересное - ничуть не меньшая, чем четверть века назад, доля древесины, заготавливаемой в наиболее проблемных странах и регионах мира, в том числе самыми разорительными рубками и в лесах самой высокой природоохранной ценности, заканчивает свой путь в экологически чувствительных странах и покупается экологически ответственными гражданами. И эти граждане теперь верят в то, что покупая сертифицированную лесную продукцию, они способствуют выполнению миссии FSC - продвижению экологически ответственного, социально выгодного и экономически жизнеспособного управления лесами в мире.
Фактически система добровольной лесной сертификации FSC, на которую два десятилетия назад возлагались огромные надежды, стала не столько механизмом решения глобальных экологических и социальных проблем лесного сектора, сколько способом ухода от неприятной и неприглядной реальности.
Обеспечивает ли FSC в действительности экологически ответственное, социально выгодное и экономически жизнеспособное управление лесами? Попробуем ответить на этот вопрос, рассмотрев ситуацию в таежной зоне России, особенно в районах продолжающегося пионерного освоения лесов.
Обеспечивает ли FSC экологически ответственное управление лесами?
В наибольшей степени к экологической ответственности управления лесами относятся следующие два принципа FSC:
принцип 6, согласно которому "организация должна поддерживать, сохранять и/или восстанавливать экосистемные услуги и природные ценности единицы управления и избегать, компенсировать или смягчать отрицательное воздействие на них",
принцип 9, согласно которому "организация должна поддерживать и/или улучшать высокие природоохранные ценности на территории единицы управления в контексте подхода принятия мер предосторожности".
Исходя из обоих принципов, показателем экологической ответственности является сохранение природных ценностей леса. Природных ценностей много, они очень разнообразны, часто специфичны для конкретных лесных регионов и не всегда измеримы. Есть, однако, одна ценность, которая универсальна для всего мира - это крупные территории дикой природы, позволяющие сохранять в естественной среде все или почти все биологическое разнообразие - в границах лесной зоны они называются малонарушенными лесными территориями (МЛТ). Карта МЛТ мира впервые составлена в 2004 году и обновлена в 2014; следующее обновление готовится сейчас - таким образом, это еще и измеримая ценность. По мере деградации окружающей среды в целом важность сохранения МЛТ увеличивается и будет увеличиваться дальше, поскольку именно крупные массивы сохраняемой дикой природы позволяют свести к минимуму негативные краевые эффекты и в наибольшей степени обеспечивают возможность адаптации лесных ландшафтов к изменениям климата.
FSC официально признает ценность МЛТ и декларирует необходимость их сохранения: во-первых, в самом принципе 9, и во-вторых, в специальном решении Генеральной ассамблеи FSC 2014 года - Motion 65. Обеспечивается ли их сохранение на практике, и обеспечивается ли там, где МЛТ вовлекаются в хозяйственную деятельность, меры по компенсации или смягчению отрицательного воздействия на них?
На практике FSC считает вполне приемлемым массовое новое освоение МЛТ с целью заготовки древесины - в этом легко убедиться, сравнив карты сертифицированных лесных участков с картами МЛТ (это позволяют легко сделать собственные данные FSC). Схемы расположения FSC-сертифицированных лесных участков относительно границ МЛТ (по данным портала maps.fsc.ru за начало июля 2017 года):
Европейский Север России
Юг Восточной Сибири
Юг Дальнего Востока
Реальный вклад FSC в освоение МЛТ еще больше, поскольку многие крупные компании, работающие в зоне пионерного освоения тайги, имеют сертификаты FSC CW, позволяющие закупать древесину у сторонних несертифицированных поставщиков и смешивать ее со своей сертифицированной. Новый стандарт на контролируемую древесину, требующий отказа от ее получения из МЛТ, в полной мере вступит в силу только со следующего года, и пока непонятно, как он будет работать в реальности.
По данным российского офиса FSC, "В аренде сертифицированных по схеме FSC российских компаний в настоящее время находится около 3,5 млн га малонарушенных лесов (это 8% от всей площади сертифицированных FSC лесов), из них около 1 млн га добровольно сохраняется держателями сертификатов. То есть, сертифицированные компании уже сейчас сохраняют около трети малонарушенных лесов в своей аренде" (ссылка).
Добровольное сохранение только трети имеющихся в аренде у сертифицированных лесных компаний МЛТ - это уже не поддержание высоких природоохранных ценностей (поскольку допускает сокращение этих ценностей, конкретно - МЛТ, на две трети). Но проблема не только в этом, а еще и в том, что "добровольное сохранение" имеет лишь временный характер, и не конвертируется в постоянные природоохранные меры (например, ООПТ). Это наглядно проявилось в истории с созданием заказника "Верхнеюловский" в Двинско-Пинежском междуречье в Архангельской области. На этой территории FSC развивается с 2000 года, и всеми крупными лесозаготовительными предприятиями в разные годы выделялись так называемые "зоны моратория" - части МЛТ, подлежащие добровольному сохранению. На этой территории Лесным планом и Схемой территориального планирования Архангельской области предусматривается создание заказника площадью 489 тыс. га и с границами, примерно совпадающими с ранее выделенными зонами моратория. Однако, часть ранее сертифицированных лесопользователей обанкротилась и не дотянула до наших дней, другая часть утратила сертификат FSC и продолжает работать в рамках "контролируемой древесины", третья часть дорубила окрестные леса до такого состояния, что не может продолжать работать без дальнейшего освоения МЛТ, в том числе зон моратория. В итоге ни по одному лесопользованию ранее выделенные зоны моратория не получилось конвертировать в территорию с постоянным охранным статусом - ООПТ. Возможно, этот заказник еще будет создан, но уже точно он будет иметь значительно меньшую площадь, чем по Лесному плану, и границы, радикально отличающиеся как от предусмотренных Лесным планом, так и от зон моратория.
Отметим, что Архангельская область - это довольно цивилизованный лесной регион, один из интеллектуальных центров российской лесной отрасли, а Двинско-Пинежское междуречье - уникальная как минимум в общеевропейском масштабе природная территория, с которой давно работают многие научные организации, WWF и Гринпис. Благодаря совпадению всех этих факторов заказник в приемлемых границах, возможно, все-таки получится создать. Но больше такого сочетания факторов нет в России практически нигде, а это значит, что перейти от временного (через зоны моратория) к постоянному сохранению МЛТ будет еще труднее.
Это означает, что выделение зон моратория в рамках сертификации по системе FSC - это не сохранение МЛТ, а всего лишь определение очередности их освоения и, соответственно, того, в каком порядке будут уничтожаться их высокие природоохранные ценности. Это усугубляется двумя дополнительными факторами: во-первых, истощительным характером лесопользования (который предопределяется существующим подходом к исчислению расчетной лесосеки и установлению объемов лесопользования по хвойному хозяйству), и во-вторых, тем, что во многих случаях истощение лесных ресурсов рубками складывается с истощением лесных ресурсов пожарами.
Абсолютное большинство участков МЛТ, в которых происходит заготовка древесины сертифицированными по системе FSC лесопользователями, приходится на эксплуатационные леса. Это означает, что действующее законодательство допускает применение там самых примитивных видов рубок - сплошных большой площади (обычно до 50 га) с прямоугольными границами, не учитывающими структуру лесных ландшафтов. На практике именно такие рубки - сплошные с прямолинейными, не ландшафтно-обусловленными границами, площадью в несколько десятков гектаров - абсолютно преобладают при освоении новых участков МЛТ сертифицированными по системе FSC лесопользователями. Некоторые изменения этой практики есть, но они или не очень существенны (например, оставление при сплошной рубке единичных малоценных деревьев), или редки (уменьшение площадей лесосек, использование ландшафтно-обусловленных границ). Практически в границах МЛТ применяется та же самая система лесопользования и те же самые виды и технологии рубок, что и вне МЛТ в обычных эксплуатационных лесах. Это означает, что и меры по компенсации или смягчению отрицательного воздействия на природные ценности МЛТ в рамках сертифицированного по системе FSC лесопользования в большинстве случаев не принимаются или почти не принимаются.
Таким образом, FSC не обеспечивает сохранение природных ценностей МЛТ, компенсацию или смягчение отрицательного воздействия на них. Соответственно, как минимум в тех случаях, когда сертифицированные компании имеют в своей аренде и интенсивно используют согласно сложившейся практике малонарушенные лесные территории - управление их лесными участками в большинстве случаев никак нельзя считать экологически ответственным даже в понимании принципов и критериев самой системы FSC.
Преобладающим видом FSC-сертифицированных рубок в МЛТ являются сплошные рубки большой площади (25-50 га) с прямоугольными границами, не учитывающими структуру лесных ландшафтов. На фотографиях - сертифицированные рубки в МЛТ в Двинско-Пинежском междуречье, Архангельская область, июнь 2017 года
Обеспечивает ли FSC социально выгодное управление лесами?
В наибольшей степени к социальной выгодности управления лесами имеют отношение следующие три принципа FSC:
принцип 2, согласно которому "организация должна поддерживать и укреплять социальное и экономическое благосостояние работников",
принцип 3, согласно которому "организация должна выявлять и соблюдать законные и традиционные права собственности, пользования и управления землями, территориями и ресурсами, подвергающимися воздействию в результате хозяйственной деятельности",
принцип 4, согласно которому "организация должна способствовать или поддерживать социальное и экономическое благосостояние местных сообществ".
Выполнение принципов 2 и 3 в значительной степени поддерживается российским законодательством (Трудовым кодексом РФ, федеральным законом от 30 апреля 1999 г. № 82-ФЗ "О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации" и т.д.). Разделить роль FSC и государственных органов, контролирующих выполнение указанных и смежных законов, вряд ли возможно. Проблемы с исполнением этих принципов в российских условиях имеют скорее локальный, специфический для конкретных предприятий, чем системный характер, и в целом ситуацию с ними можно считать хотя бы относительно благополучной.
Иначе обстоят дела с принципом 4.
Для многих сельских населенных пунктов таежной зоны лес является главным источником занятости и средств к существованию для местного населения (разумеется, кроме видов деятельности и профессий, существующих за счет бюджета - работников администраций, школ, медпунктов, детских садов, почтовых отделений и т.д.). Кроме того, сельские населенные пункты в большинстве своем весьма бедны, и жизнеспособность многих социальных учреждений (школ, медпунктов, детских садов и т.д.) зависит от того, помогают ли им местные предприятия. Роль предприятий ни в обеспечении занятости местного населения, ни в поддержании жизнеспособности сельских социальных учреждений, на законодательном уровне практически не урегулирована - но именно она в большой степени определяет, насколько социально выгодным является то или иное лесное предприятие. А поскольку эти аспекты деятельности лесных предприятий не урегулированы или слабо урегулированы на законодательном уровне, выполнение принципа 4 наиболее наглядно отражает социальную выгодность именно сертифицированного по системе FSC управления лесами.
Условно можно выделить три главных аспекта, характеризующих то, как лесные предприятия способствуют социальному и экономическому благосостоянию местных сообществ:
а) поддержка социальной инфраструктуры лесных поселков (школ, детских садов, медпунктов, некоторых объектов ЖКХ и т.д.);
б) обеспечение современной занятости местного населения (насколько сейчас возможности лесного сектора используются для создания рабочих мест);
в) обеспечение будущей занятости местного населения (насколько при существующем управлении лесами эти рабочие места можно будет сохранить
С пунктом "а" обычно больших проблем нет - по давней традиции, лесные предприятия играют весьма значительную роль в жизни деревень и поселков, отчасти подменяя собой местное самоуправление и коммунальное хозяйство.
С пунктами "б" и "в" - проблемы очень серьезные, особенно если основным объектом хозяйства являются эксплуатационные леса в так называемых "многолесных" районах, тем более в зонах пионерного освоения тайги. В этих зонах основная модель хозяйства состоит в заготовке древесины сплошными рубками большой площади без последующего эффективного лесовыращивания. Отдельные элементы лесовыращивания могут быть (например, посадка сеянцев, "коридорный" или иной символический уход за ними), но они чаще всего выполняются некачественно и почти никогда не образуют цельной системы, и потому практически не влияют на то, что в итоге вырастает на вырубленных площадях. При пионерном освоении тайги (заготовке древесины в МЛТ и их окрестностях) лес в абсолютном большинстве случаев используется как природное месторождение бревен, как невозобновляемый природный ресурс, аналогично месторождениям нефти, газа, угля и других полезных ископаемых. Хозяйственно ценные хвойные насаждения, от которых зависит жизнеспособность подавляющего большинства лесных предприятий, исчерпываются гораздо быстрее, чем восстанавливаются - эта практика практически всегда ведет к образованию разрыва во много десятилетий между исчерпанием имеющихся ресурсов хвойных лесов и образованием новых спелых в сравнимых количествах.
В результате получается следующее.
Во-первых, лесопользование в зонах пионерного освоения тайги (и в значительной мере в таежной зоне в целом) дает местному населению рабочие места, связанные с заготовкой древесины, но дает непропорционально мало рабочих мест, связанных с лесным хозяйством. Лесопользование в сочетании с полным циклом эффективного лесовыращивания может дать в два-три раза больше рабочих мест в пересчете на гектар лесной площади, чем одно лесопользование. Это значит, что существующая экстенсивная модель управления лесами (подразумевающая лесопльзование практически без лесного хозяйства) дает в два-три раза меньше рабочих мест, чем могло бы давать лесопользование в сочетании с полноценным лесным хозяйством. В этом смысле экстенсивная модель лесопользования, характерная для районов пионерного освоения тайги, в том числе для большинства FSC-сертифицированных предприятий в этих районах, однозначно не является социально выгодной.
Во-вторых, экстенсивное (бесхозяйственное) лесопользование, при котором заготовка ценной хвойной древесины не компенсируется ее целенаправленным выращиванием, ведет к быстрому истощению лесных ресурсов, особенно в тех регионах, где воздействие рубок складывается с воздействием массовых пожаров. При экстенсивном (бесхозяйственном) лесопользовании относительная стабильность объемов рубок в достижимых окрестностях конкретных поселений, как и связанных с ними рабочих мест, может поддерживаться в течение немногих десятилетий, а при уже истощенных лесах и того меньше. Это означает, что при экстенсивной модели лесопользования большинство рабочих мест имеет временный характер -и в этом смысле экстенсивное лесопользование, в том числе FSC-сертифицированное, тоже не является социально выгодным.
Таким образом, характерная для большинства районов таежной зоны, особенно для МЛТ и их ближайших окрестностей, экстенсивная (бесхозяйственная) модель лесопользования - а в этом отношении подавляющее большинство сертифицированных предприятий не отличается или мало отличается от всех остальных - не является социально выгодной даже в понимании принципов и критериев самой системы FSC.
Экстенсивное (бесхозяйственное) лесопользование, при котором вырубленные площади в основном забрасываются на произвол судьбы, не дает того количества рабочих мест, которое могло бы дать полноценное лесное хозяйство (автор фотографии - И.Подгорный)
Обеспечивает ли FSC экономически жизнеспособное управление лесами?
Этот вопрос тесно связан с предыдущим. Экстенсивное (бесхозяйственное) лесопользование может быть экономически устойчивым в краткосрочной перспективе, но в долгосрочной оно практически с гарантией ведет к остановке или радикальному сокращению лесозаготовительных предприятий, а в перспективе к упадку и исчезновению зависящих от них лесных поселков. В таежной зоне России за последние несколько десятилетий прекратили свою работу тысячи лесозаготовительных предприятий, исчезли или почти исчезли тысячи зависящих от них лесных поселков и деревень. Нет вообще никаких оснований полагать, что судьба большинства ныне сертифицированных по системе FSC предприятий в зонах пионерного освоения тайги окажется иной при сохранении господствующего сейчас экстенсивного лесопользования - и это далеко не единственный фактор, влияющий на экономическую жизнеспособность сертифицированных предприятий.
То, что работа многих ранее сертифицированных по системе FSC лесных предприятий не была экономически жизнеспособной, подтверждается случаями их банкротства, остановки или сокращения деятельности, массовых сокращений работников. В частности, не дожили до наших дней пионеры добровольной лесной сертификации по системе FSC - компании "Алтай Прайс Бэтч" (Алтайский край) и "Даммерс" (Архангельская область). Требуют серьезного изучения причины банкротства таких ранее сертифицированных по системе FSC крупных градообразующих предприятий, как УК "Соломбалалес", СП "Аркаим" и других. Пока серьезной и объективной информации от FSC о том, почему крупные лесные предприятия, осуществлявшие "экономически жизнеспособное" управление лесами, вдруг оказались банкротами или прекратили свое существование, нет.
Поскольку среди сертифицированных лесных предприятий в зонах пионерного освоения тайги до сих пор господствует экстенсивное лесопользование, в прошлом многократно приводившее к гибели лесных предприятий вследствие исчерпания лесных ресурсов, и в истории самой сертификации были уже не единичные случаи банкротства крупных компаний - FSC как минимум не гарантирует экономическую жизнеспособность управления лесами.
FSC и чепуха
Одной из важнейших проблем системы FSC является обилие в ее стандартах и процедурах мелочной чепухи, позволяющей органам сертификации не заострять внимания на наиболее серьезных проблемах управления лесами. При том, что для подавляющего большинства сертифицированных лесопользователей в таежной зоне характерен комплекс острых проблем, связанных с экстенсивной (бесхозяйственной) моделью лесопользования - истощение лесов, чрезмерные непродуктивные потери, растущие угрозы МЛТ и другим лесам высокой природоохранной ценности, в сертификационных отчетах упоминание этих проблем встречается крайне редко. Зато часть встречаются проблемы или мелкие, несущественные, или вовсе надуманные, не имеющие никакого отношения к качеству управления лесами.
Вот некоторые примеры.
Краткий отчет о результатах основной оценки FSC сертификации лесоуправления и внутренней цепочки поставок АО "Монди СЛПК" (орган сертификации - ООО "Лесная сертификация"), 2016 год:
"Несоответствие: Работники организации не ознакомлены с основными положениями конвенций 87 и 98 Международной организации труда (МОТ). Объективные доказательства: ... В ходе опроса работников на делянках установлено, что они осведомлены о своем праве на свободу объединения и ведение свободных переговоров с работодателями, но не знают, что эта информация содержится в названных конвенциях".
Зачем работникам на делянах знать, что их конкретное право, о котором они осведомлены и которое защищено действующим российским законодательством, записано еще и в каких-то конвенциях Международной организации труда? Это далеко не каждый юрист вспомнит, даже если он работает с лесным сектором, и уж точно это не та информация, которой работникам леса стоит забивать себе голову в первую очередь, и даже во вторую.
Краткий отчет о результатах четвертой контрольной оценки FSC сертификации лесоуправления и внутренней цепочки поставок ЗАО "Байкальская лесная компания" (орган сертификации - ООО "Лесная сертификация"), 2017 год
"Несоответствие: Требования действующего законодательства при ведении лесного хозяйства и лесопользовании в отдельных случаях не соблюдаются в должной степени. Объективные доказательства ... полевая оценка мест рубок показала, что подрядчики по заготовке по Еравнинскому и Кондинскому лесничеству допускают нарушения Правил заготовки древесины, утвержденные приказом № 337 от 01.08.2011 г. ФАЛХ. На установленных по углам лесосечных столбах проверенных делянок надписи не соответствуют п.п. 24 и 25, а также в соответствии с п.26 правил выде ленные в границах лесосек неэксплуатационные участки (НЭП) не ограничиваются на местности. Обоснование не закрытия: В ходе полевой проверки зафиксированы следующие нарушения: на лесосеках обнаружены не подписанные столбы ..., не закрепленные столбы (привязан веревкой к растущему дереву) ..., столбы без площади ... – нарушение п. 24 Правил заготовки древесины, 2011; на одной из посещенных делян отмечена выделенная НЭП, которая не ограничена столбами .. – п. 26 Правил заготовки древесины, 2011" (для сокращения номера кварталов и делянок убраны).
Понятно, что нехватка и неуставной вид деляночных столбов - это любимая тема многих российских лесных чиновников. Но, во-первых, с точки зрения оценки качества лесоуправления это все-таки мелочь (квалифицированному специалисту при наличии материалов отвода столбы для оценки качества рубки не нужны, а неквалифицированному они все равно не помогут), и во-вторых, в 2017 году правила, на которые ссылаются аудиторы, поменялись. Отчет, из которого взята приведенная выше цитата, утвержден 20 февраля 2017 г., а старые Правила заготовки древесины, на которые он ссылается, прекратили действовать 10 января 2017 года. Новые правила не требуют, например, ограничения столбами неэксплуатационных площадей - то есть придирка аудиторов не только мелочна, но и противоречит действующему законодательству (действовавшему на дату утверждения отчета).
Отметим, что действовавшее ранее требование устанавливать столбы по всем углам лесосеки и по всем углам неэксплуатационных площадей внутри лесосеки способствовало скорее неправильному хозяйству, поскольку создавало дополнительные трудности и затраты при отводе лесосек сложной, ландшафтно-обусловленной, формы. Соответственно, и требование органа сертификации было не только мелочным, но и скорее вредным, чем полезным.
Резюме отчета для общественности, ОАО "Дальлеспром" (орган сертификации - SGS QUALIFOR), 2017 год:
"Несоответствие: Ведение лесного хозяйства не в полной мере соответствует требованиям действующего законодательства, регламентирующего вопросы здоровья и безопасности работников, а также инструкции МОТ "Безопасность и охрана труда при лесотехнических работах". Объективные доказательства: ... При проверке лесовозов и лесозаготовительной техники у подрядчиков, работающих в аренде ОАО "Дальлеспром", установлено, что отсутствовали медицинские аптечки ..., водители автолесовозов и других автомобилей подрядчиков не использовали ремни безопасности. Доказательства закрытия позиции: Компания разработала и согласовала с СЖС план проведения корректирующих действий и выполнила все запланированные мероприятия ...".
Неужели эта тема настолько важна именно для сертификации управления лесами, что аудиторы во время своих кратких визитов на огромные предприятия находят время, чтобы проверять наличие автомобильных аптечек и пристегнутость водителей, да еще и требовать разработки и согласования "плана проведения корректирующих действий"? А предприятие, к которому относится данный сертификат, действительно огромное - в область действия сертификата попадают лесные участки общей площадью 1,68 миллиона гектаров.
Тема автомобильных аптечек вообще очень интересна аудиторам FSC, причем не только из SGS QUALIFOR. Вот еще один пример:
Сертификационный Отчет о 1-м ежегодном аудите ООО "Усть-Покшеньгский ЛПХ" в в Архангельской области, Россия (орган сертификации - NEPCon), 2016 год
Описание несоответствия и соответствующие свидетельства: При проведении полевых проверок аудиторы обратили внимание на то, что оператору выдана медицинская (автомобильная) аптечка содержащая медицинские препараты, в том числе просроченные.
Отчет по результатам аудита АО "Соликамскбумпром" (орган сертификации - GFA), 2017 год
"Описание выявленного несоответствия: Канистры с маслом хранятся на пне, а в инструкции прописано «хранение ГСМ на пластиковых поддонах» ... Бочки с ГСМ у водителей автолесовозов на промежуточных складах стоят на земле, а не на пластмассовых поддонах".
Конечно, это важно, чтобы сертифицированная организация принимала меры против проливов ГСМ. Но действительно ли отсутствие пластиковых поддонов под бочками с ГСМ входит в число значимых по меркам российского лесного сектора проблем, на которые нужно в первую очередь обращать внимание аудиторам при сертификации управления лесами?
Российский национальный стандарт лесоуправления по схеме FSC - как действующий сейчас, так и разрабатываемый новый - содержит колоссальное количество мелочных, малозначительных для российского лесного сектора, требований. Большинство этих требований унаследовано из международных документов FSC - это оправдывает разработчиков стандарта, но нисколько не смягчает проблему обилия чепухи в стандартах и процедурах этой системы лесной сертификации. Обилие чепухи в конечном итоге приводит к тому, что на действительно важные проблемы, прямо относящиеся к качеству управления лесами, у органов сертификации остается слишком мало времени. Результатом этого является низкое качество сертификации.
К сожалению, наличие у лесопользователей автомобильных аптечек, пристегнутость водителей ремнями безопасности, установка бочек и канистр с ГСМ на пластиковые поддоны, остолбление всех углов лесосек и тому подобные достижения почти не приближают нас ни к экологически ответственному, ни к социально выгодному, ни к экономически жизнеспособному управлению лесами.
Проблема "медвежьих углов"
Основная часть площади сертифицированных по системе FSC лесов в России приходится на сравнительно малонаселенные районы таежной зоны, удаленные от крупнейших городов и основных транспортных коммуникаций. Это связано, скорее всего, с тем, что именно в таких районах сосредоточена основная часть крупных платежеспособных лесопользователей, ориентирующихся в большой степени на внешний рынок. Кроме того, сертифицировать управление лесами в густонаселенных районах объективно сложнее из-за большего количества заинтересованных сторон и более пристального внимания населения к деятельности сертифицируемых компаний. Такому распределению сертифицированных лесных участков также способствует значительная ориентация FSC на целлюлозно-бумажную промышленность - а крупнейшие ЦБК в СССР строились как раз в районах пионерного освоения тайги.
Это является источником сразу нескольких проблем.
Во-первых, деятельность большинства (по арендуемой площади) сертифицированных по системе FSC лесопользователей, как и сертифицирующих их аудиторов, происходит вдалеке от посторонних глаз, там, где независимым специалистам ее труднее всего проконтролировать. Это может не быть проблемой с точки зрения интересов местного населения - ему обычно никакие независимые специалисты не нужны, чтобы разобраться, насколько деятельность сертифицируемых компаний соответствует или не соответствует его интересам. Но это точно является проблемой с точки зрения обеспечения региональных и глобальных функций лесов (влияния сертифицируемой хозяйственной деятельности на биоразнообразие, климат и т.д.).
Во-вторых, в относительно малонаселенных районах таежной зоны основное лесопользование, как минимум в части заготовки древесины, приходится на эксплуатационные леса - бывшие леса третьей группы. По действующему российскому лесному законодательству, основной функций этих лесов является заготовка древесины ("Эксплуатационные леса подлежат освоению в целях устойчивого, максимально эффективного получения высококачественной древесины и других лесных ресурсов, продуктов их переработки с обеспечением сохранения полезных функций лесов" - ч.3 ст.12 Лесного кодекса РФ). Практически все правила, касающиеся лесопользования в эксплуатационных лесах, подчинены этой главной цели; в них применяются наименее щадящие для лесной среды виды рубок и устанавливаются наименьшие требования к ведению лесного хозяйства. Улучшений, достигаемых в рамках FSC, в подавляющем большинстве случаев недостаточно, чтобы обеспечить хотя бы такой же уровень сохранения средообразующих, водоохранных, защитных, санитарно-гигиенических, оздоровительных и иных полезных функций лесов, который предусматривается законодательством для лесов защитных. Это означает, что за счет своей ориентации преимущественно на эксплуатационные леса многолесных и малонаселенных регионов FSC имеет дело преимущественно не с лучшими, а с худшими практиками хозяйствования. Конечно, нынешние требования законодательства к хозяйству в защитных лесах никак нельзя назвать разумными - но то, что делается в лесах эксплуатационных, чаще всего и хозяйством назвать нельзя.
В-третьих, в удаленных малонаселенных районах не хватает не только заинтересованных сторон в понимании самой системы FSC, но и представителей надзорных органов собственника леса - государства (как часто говорится, в таких районах "закон - тайга, прокурор - медведь"). Это приводит к тому, что лесопользование в таких лесах ведется не только в соответствии с самыми низкими нормами и стандартами, установленными для эксплуатационных лесов, но нередко выходит за пределы и этих норм. Отследить это аудиторы FSC чаще всего не могут, поскольку площади сертифицируемых лесных участков огромны (иногда сравнимы с лесными площадями целых европейских государств), а дорог мало, и по ним далеко не всегда и не везде можно проехать.
В результате получается, что FSC часто выводит на экологически чувствительные рынки и удерживает на них продукцию из самых проблемных в отношении экологической ответственности, социальной выгодности и экономической жизнеспособности лесных районов, а иногда и от весьма проблемных в этом отношении лесных предприятий.
Особо отметим, что в некоторых наиболее густонаселенных лесных районах, где леса доступны и заинтересованных сторон много, на практике применяется не столько система сертификации управления лесами (FSC FM), сколько система "контролируемой древесины" (FSC CW). Примером такой территории является Карельский перешеек и некоторые другие районы Ленинградской области и смежных с ней субъектов РФ. Это территории с очень высокоинтенсивным лесопользованием, значительную часть древесины с них получа
